Олег янковский и его все женщины. Почему янковский боялся заводить романы с актрисами

Исполнительница роли Алисы в «Полетах во сне и наяву» Елена Костина рассказывает о романе с Олегом Янковским.

Роль Алисы в фильме «Полеты во сне и наяву» мне досталась в 17 лет. Я играла любовницу героя Янковского, а роль жены исполняла настоящая жена Олега Ивановича - Людмила Зорина. Так получилось, что я, как и моя Алиса, влюбилась в Янковского. Совершенно искренне, по-детски, со всем пылом первого чувства. Любовный треугольник существовал на экране, в жизни все получилось гораздо сложнее...

Свою первую в жизни роль в кино я получила совершенно случайно. На съемочной площадке была самой маленькой и неопытной. Вокруг сплошные звезды: Никита Михалков, Олег Янковский, Людмила Гурченко, Олег Табаков, Олег Меньшиков. Такое окружение мне, десятикласснице, могло только присниться! Я робела рядом с именитыми актерами, терялась. Спасало, наверное, только одно: меня очень оберегал мой партнер - Янковский.

Наяву я совершенно не собиралась становиться артисткой, даже несмотря на актерские корни: мой прадед играл у самого Эйзенштейна, прабабушка снималась в немом кино. Дедушка, народный артист РСФСР Николай Сергеев, сыграл Феофана Грека у Тарковского в «Андрее Рублеве», а дядя, мхатовский актер Михаил Зимин, запомнился зрителям по роли директора в «Доживем до понедельника».

Родители мои были инженерами, хотя мама всегда мечтала о сцене: она играла на скрипке и в свое время, обладая колоратурным сопрано, даже пела с Майей Кристалинской. Наверное, поэтому мама была бы и не против, чтобы я поступила в театральный вуз. Но я мечтала стать биологом, занималась на подготовительных курсах биофака в МГУ. Мои «юннатские увлечения» привели к тому, что дома я развела целый зоопарк: змеи (причем были и ядовитые), ушастые кролики, ежики, куры. Вечерами московская барышня из интеллигентной семьи (музыкальная школа Гнесинского училища!) с большим удовольствием чистила клетки бизонов в зоопарке.


Но однажды раздался звонок, который перевернул мою жизнь. Мамина подруга актриса Людмила Иванова сообщила: «Я тут у Балаяна снимаюсь... Ассистенты ищут девочку на роль, с ног сбились. Попробовали уже человек 100! Им нужно что-то особенное, чтобы, с одной стороны, она была чистая и наивная, а с другой - сексуальная. Не хотите режиссеру свою Лену показать?»

Так с легкой руки Людмилы Ивановны я отправилась на пробы. В холле гостиницы «Бухарест» в сильном волнении ерзала на диванчике в ожидании режиссера. В моем представлении (я же консерваторская девушка!) Роман Гургенович, как «маститый» режиссер, должен был появиться непременно в бабочке и в смокинге, на худой конец - в строгом черном костюме и галстуке. В какой-то момент мимо меня промчался молодой человек в брюках клеш, расстегнутой почти до пояса рубашке и с огромным крестом на груди. Глянул на меня мельком и скрылся. Когда нас наконец познакомили с Балаяном, я была в шоке! Оказывается, это и были «смотрины».

Лена, вы нам понравились, но все будет решать Олег Иванович Янковский, ваш партнер, - сказал мне на прощание режиссер.

Очень скоро я забыла о фильме «Полеты во сне и наяву». Началась учеба в десятом классе, и вдруг тут неожиданно позвонили: «Лена, вас ждут на съемках». А для того, чтобы меня отпустили из школы в киноэкспедицию, прислали телеграмму-молнию. Прочитав следующий текст: «Вас срочно ждут завтра во Владимире. В съемках задействованы танковые дивизии и войска. Ваше присутствие в этот день необходимо!», директор школы тут же без разговоров меня отпустила.

А вот родители, наоборот, пытались остановить. Почему их 17-летняя дочь в десять вечера должна мчаться на вокзал, ехать в незнакомый город и непонятно где сниматься?

Они сидели на диване, нервно взявшись за руки, а я судорожно металась по комнате и собирала вещи. В моем плацкартном вагоне ехали солдаты, и я забилась в уголок, да так и просидела всю ночь, не раздеваясь.

Раннее утро. На пустынном владимирском вокзале меня никто не встретил. Оказывается, об «артистке Костиной» в группе просто-напросто забыли. Слава богу, в городе была одна-единственная гостиница, и я ее легко нашла. Администратор, равнодушно зевая, посоветовала: «Да они все на съемки ни свет ни заря уехали. Поднимайтесь на 11-й этаж. Может, там кого найдете?»

Я с чемоданом иду в лифт. На 11-м этаже двери открываются и передо мной... сам Янковский! Немая сцена: мы оба застыли от неожиданности. Надо ли говорить, что Янковский был для меня кумиром? И вдруг этот кумир стоит напротив меня! Высокий, стройный, элегантный, несмотря на вытянутый свитер и потертые джинсы. Молча смерил меня с ног до головы оценивающим взглядом... В это время двери лифта закрываются, и я еду на первый этаж. Глупо получилось. Я быстро нажимаю кнопку и поднимаюсь снова. Он стоит на месте, словно ждет меня, и улыбается.

Так, понятно! Значит, выходит, это Алиса приехала? Ну проходи, проходи...

Я тороплюсь продемонстрировать вежливость: «Олег Иванович, здравствуйте».- «Да не надо никакого «Олега Ивановича», зови меня просто Олег и давай сразу на «ты». Ты ведь моя партнерша...»

Янковский подхватил мой чемодан и проводил до своего номера.

Отдохни, пока мы на съемках, не стесняйся - ложись, поспи. В холодильнике еда. Ну, давай, до вечера...

Он запер меня на ключ и уехал. А я, усталая, свернулась колечком на диване чужого номера и мгновенно провалилась в сон.

Вечером мы с Олегом встретились на репетиции. Режиссер выбрал сцену, когда герой приносит Алисе узбекскую дыню. Через 30 минут репетиции Янковский сказал Балаяну: «Это она! Однозначно!»

До сих пор помню, как в первый съемочный день у меня тряслись руки-ноги, я ведь ничего не умела. Ни-че-го! Но, слава богу, все обошлось, видимо, гены бабушек и дедушек сработали. А может, сказалось то, как успокаивал и настраивал меня на работу мой партнер.

С первого же дня мы с ним легко перешли на «ты». Янковскому тогда было едва за сорок, в самом расцвете славы. За плечами «Щит и меч», «Зеркало», «Обыкновенное чудо» и «Сладкая женщина». Но никаких рефлексий и переживаний по поводу «он же взрослый мужчина, неудобно как-то...» у меня не было. В 17 лет с этим нет проблем! Юношеский максимализм, простота, наивность - все в одном флаконе.

Все мы, члены съемочной группы, жили на одном этаже. Звезды, естественно, в «люксах». А у меня был небольшой номер с двуспальной кроватью. Я привезла с собой кипу учебников: надо было заниматься, чтобы не отстать от одноклассников. Но, естественно, открывать учебники не успевала - приходилось проводить много времени на съемочной площадке.

Наша группа была удивительно дружная, мы часто устраивали вечеринки по поводу и без повода. Помню, однажды вечером отмечали всем творческим коллективом день рождения одного из операторов. А поскольку мой номер был достаточно большой, решили отпраздновать у меня. Банкет закончился в пять утра, и актриса Люба Руднева, с которой мы подружились на съемках, осталась у меня ночевать.

Рано утром она убежала на съемки, забыв у кровати свои домашние тапочки. И вдруг вечером неожиданно нагрянула из Москвы мама. Администратор дала ей ключи от моего номера. Мама открывает дверь и застывает на пороге: на столе тарелки с остатками еды, батарея пустых бутылок и окурки в пепельнице. А она не пьет и не курит! В довершение всего у кровати ее дочери стоят чьи-то тапочки большого размера! У мамы подкосились ноги и она с побледневшим лицом опустилась на стул: «Отправила чистую, невинную девочку в какой-то бордель!» А ведь мои благоразумные родственники отговаривали родителей от этого опрометчивого шага: что вы делаете? Девочка в этом вертепе пропадет, ей потом дорога только на панель!


Словом, пугали, пугали - и на тебе! Получается, не зря...

А тут еще ее «утешили» доброжелательные горничные, мол, не волнуйтесь вы так - все было чинно-благородно. Киношники регулярно так «отдыхают». Ну а последним из номера вашей дочки вышел Олег Меньшиков. «В пять утра!» - окончательно добили они маму. Естественно, она тут же решила, что хозяин этих тапочек - Меньшиков. Алкоголь, мужчины - все пороки, предсказанные родственниками, налицо!

Маму так переполняли чувства, что она потребовала немедленно отвезти ее на съемочную площадку. Предупредить нас об этом прибежала запыхавшаяся ассистентка.

Лена, твоя мама приехала! Она сидит в полуобморочном состоянии в твоем номере. Горничная ничего не успела там убрать. Кошмар! Что делать? Она хочет увезти тебя в Москву!

Вскоре подъехала машина. Из нее вышла мама и решительно направилась к съемочной площадке. По ее глазам, полным слез негодования, было ясно - сейчас разразится скандал. Балаян в растерянности замер. Все переглянулись, ведь они были «соучастниками тяжкого преступления», отмечая день рождения в моем номере. Спас положение Янковский. Надо сказать, что чутье у Олега Ивановича было просто невероятное. Мгновенно смекнув, как усмирить надвигающуюся бурю, он бросился моей маме наперерез.

Людмила Петровна, здравствуйте, дорогая!

От неожиданности она остановилась.

Как мы рады вас видеть! Боже мой, как хорошо, что вы приехали!

Олег Иванович ласково обнял маму за плечи, она, оторопев, обмякла, ведь это был «тот самый Мюнхгаузен», которым бредила вся женская половина страны! Она пыталась что-то пролепетать про свою Леночку, что, мол, хочет ее забрать. Но Олег Иванович с жаром ее перебил: «Что вы, Людмила Ивановна! У вас такая талантливая дочь! Я вам сейчас все объясню... Мы справляли день рождения, все было абсолютно прилично... Вам не стоит беспокоиться».

Когда мама наконец зарделась от удовольствия, беседуя с Янковским, он сказал, клятвенно прижав руки к груди: «Вы не волнуйтесь, я лично каждый вечер проверяю у Лены все уроки! И запираю ее на ключ!» Я еле удержалась от смеха. Мама успокоилась и уехала в Москву, совершенно очарованная его обаянием. С тех пор Олег каждый вечер интересовался у меня с напускной строгостью: «Ну что? Математику сделала? Могу помочь».

Конечно, никакие уроки Янковский у меня не проверял и тем более не запирал в номере на ключ. В его отношении ко мне сквозило некое снисходительное лукавство. Не то чтобы Олег относился ко мне как к ребенку. Он прекрасно видел, что нравится мне, и постоянно поддразнивал. По утрам стучал в номер (я все время просыпала смену): «Просыпайся, соня, автобус приехал!» Играл со мной, как кошка с мышкой. Был то внимательным, то насмешливым, то нежным, то покровительственно далеким...

Я была тогда, как говорится, девица в теле, пышечка, правда, с тонкой талией. Помню, ходила в свитерах с закрытым воротом, чтобы «замаскировать» полноту. А Янковский мог ущипнуть меня за бок при всех и пошутить: «Сейчас свитер лопнет! Хватит пирожки есть!» Надо ли говорить, что я краснела как рак? И еще больше стеснялась своих пышных форм...

По сценарию скульптор, друг главного героя, приводит Янковского в студию и показывает скульптуру обнаженной Алисы. Где брать статую? Решили лепить с меня. Срочно нашли скульптора. Я категорически отказалась раздеваться, хотя местный ваятель на этом настаивал, и позировала в обтягивающей водолазке.

Когда Олег Иванович увидел готовый макет, вдруг посерьезнел и не смог удержаться от комплимента: «Да-а-а! Линии хорошо очерчены. Хотел бы я это увидеть в натуре...»

Но серьезным он бывал со мной редко, большей частью скрывал свои ухаживания под шуточками. Например, подойдет в перерыве, возьмет за локоток и что-то жарко шепчет на ушко. От его слов я моментально покрывалась пятнами. А вся группа с любопытством наблюдала, как он меня в краску вгоняет. И все тихонечко посмеивались за моей спиной: мол, интересно, чем же дело кончится? Устоит ли девушка перед самим Янковским?

Кстати, я часто потом в киношных кругах слышала, что романы на съемках - дело обычное и что артистки получают роли исключительно через постель. Могу сказать, мне повезло - такого никто не предлагал. Наоборот, много лет спустя Роман Балаян признался, что если бы я у него не снималась, он за мной поухаживал бы. А на работе, увы, себе такого никогда не позволял.

Да и я была по-другому воспитана, и очень многие на съемочной площадке в этом убедились. Притязаний было достаточно.

Конечно, мужская половина киногруппы со мной, девчонкой, флиртовала. Ну почему не погусарить? Это были невинные мелочи: приглашали к себе попить чайку, норовили сесть поближе, приобнять и поцеловать в щечку, звали по городу прогуляться. Старались найти какой-нибудь повод, чтобы пообщаться, побеседовать, сделать комплимент. Понятное дело, взрослым мужикам приятно было пококетничать с молоденькой хорошенькой девочкой. Но мне, честно говоря, больше всех нравился Янковский. И при любой возможности я предпочитала пить кофе и учить роль с Олегом Ивановичем. Мы сидели рядом и репетировали. Иногда я поднимала глаза и натыкалась на его очень серьезный и внимательный взгляд. Олег как будто изучал меня. Я чувствовала, что тоже нравлюсь ему. В такие моменты сразу же забывала обо всех его подкалываниях...

Янковского, думаю, тоже это останавливало. Олег прекрасно все видел, но осознавал, что это всего лишь слепое обожание неопытной девочки, и боялся какими-то действиями все испортить. А у меня и мысли не было, что у нас что-нибудь может быть, - он же женат!

Кстати, жена Янковского, Людмила Зорина, приезжала во Владимир редко, только когда снимались эпизоды с ее участием. Как только она появлялась, Янковский пропадал из виду. Помню, как мы долго репетировали самую драматичную сцену - неожиданную встречу всех участников «любовного треугольника» в машине.

Я была в полном отчаянии, мне казалось - я абсолютно деревянная, не умею ни говорить, ни двигаться. Да еще, как назло, все никак не могу как следует влепить Янковскому пощечину. Балаян страшно рассердился: «Да ты должна отомстить ему за всех женщин! Он же изменяет своей жене! Вдарь ему как следует! Иначе артистки из тебя не получится». И как только он это сказал, я, разозлившись, влепила звонкую пощечину Янковскому. Пауза. Олег побледнел, покраснел, выдохнул, а потом сказал: «Да-а-а... Ты будешь артисткой!»


Его жена особо не участвовала в общих киношных застольях, держалась особняком. Наверное, она присматривалась ко мне - все-таки партнерша ее мужа. Но, думаю, быстро успокоилась, увидев чистый и невинный взгляд ребенка.

Одну только Гурченко я почему-то выводила из себя. Людмила Марковна меня сразу же невзлюбила и постоянно третировала, при любой возможности отпускала в мой адрес шпильки. Помню, сидим с ней рядом на стульчиках, ждем приглашения на площадку. Подбегает ко мне ассистент: «Леночка, тебе принести кофе?» Гурченко тут же взрывается: «А почему вы мне не предлагаете?!»

Это была ничем не прикрытая женская ревность. Она не переваривала рядом с собой молодых красивых актрис. Ее выводило из себя, что мужчины оказывают мне знаки внимания. И постоянно выговаривала: «Ну какая ты артистка? Посмотри на себя! Ты просто молоденькая, вот и все!» Или для разнообразия «уточняла»: «Да тебя взяли только из-за внешности. Четвертый размер груди - вот и все твое достоинство. Ну... еще волосы длинные! А так ведь ничего из себя не представляешь». Она говорила это с ненавистью, доводя меня до слез.

Вскоре во Владимире выпал снег, и мы поехали снимать вторую часть в Сочи. Съемки проходили в дивном месте - Красной поляне. Помню, сидим с Гурченко в автобусе, греемся, ждем начала съемок. Повисло неловкое молчание. Я отворачиваюсь и стараюсь смотреть в окно, чтобы лишний раз ее не раздражать. Но она все равно заводит разговор.

Ну что, дорогая, небось в театральный собралась? - в голосе Людмилы Марковны я почувствовала подколку.

Я молчу, но это только сильнее ее заводит.

Вот у меня дочка - красавица! И поет, и танцует. Но я ей не разрешаю идти в артистки, потому что здесь нужен особый талант. А ты куда собралась? Посмотри на себя: толстая, некрасивая, ничего не умеешь. Только с четвертого дубля сцену с тобой снимают!


Так получилось, что в 28 лет я стала вдовой. (Елена с первым мужем Андреем)

Это было не совсем правдой, но прозвучало очень обидно, тем более из уст уважаемой артистки. «Хоть бы и с четвертого!» - подумала я, стиснув зубы. Но не буду же я дерзить взрослой женщине? Не так воспитана. «Только не зареветь! Только не зареветь!» - твержу про себя, но слезы уже предательски капают. Слава богу, в этот момент ассистент постучал Людмиле Марковне в окно, мол, пора идти на площадку. Гурченко с победным видом (все-таки добилась своего!) вышла из автобуса. Ей очень хотелось продемонстрировать мне, кто здесь главный, и она с садистским удовольствием это сделала.

Я громко разрыдалась! В этот момент моя жизнь словно остановилась: великая актриса вынесла мне смертный приговор! Янковский, который все это время мирно спал на заднем сиденье автобуса, оказывается, слышал слова Людмилы Марковны. Он подсел ко мне и стал утирать мои слезы. Но я рыдала так, что не могла остановиться. Олега вызвали на площадку, но он попросил: «Подождите 10 минут...» и увел меня прогуляться на поляну в лес, подальше от любопытных глаз.

Сегодня же уеду! Не хочу! Как я ей в глаза буду после этого смотреть?

Лен, успокойся, она вампирша. Гурченко завидует твоей молодости, пойми это! Она на тебе просто срывает свою злость: видит же, как за тобой все мужики ухаживают...

Олег долго меня утешал, говорил, что я должна быть готова к тому, что мне всегда женщины будут завидовать:

Ты молодая, красивая, талантливая. Поверь мне, жизнь только начинается, вот увидишь...

Мы вернулись. На съемочной площадке все тут же заметили и мои красные глаза, и то, что мы с Янковским долго гуляли в лесу. После съемок второй режиссер попыталась мне, наивной, раскрыть глаза: «Даже не думай, у Олега с Зориной дружная семья! Они души друг в друге не чают!» Да я и сама видела, что у них были хорошие, ровные отношения. Он любил свою жену и был обязан ей всем, она же вытащила его из Саратова в Москву. Кем бы он был, если бы ее не пригласили в «Ленком»?

Но тем не менее я его ревновала, хотя всячески старалась подавить это чувство. «Это чужое! Лена, это чужое!» На чужом несчастье свое счастье не построишь! Умом-то я все это понимала, но сердцу ведь не прикажешь...

Помню, как, неудачно сорвавшись с тарзанки в холодную воду, Янковский простудился, и мы какое-то время не виделись. Я уже так привыкла к его шутливым ухаживаниям, что, когда он пропадал из поля зрения, начинала скучать по его комплиментам. А «петь» Олег умел красиво, разливался соловьем, мол и красавица писаная, и богиня, и мадонна!

Как мне удавалось держаться кремнем, слушая такие признания в любви? У меня кружилась голова от его слов. Потом всю ночь сердце стучало так, что я не могла заснуть до утра. Может быть, надо было плюнуть на все условности и очертя голову броситься в этот роман с головой? Но... как сложилось, так и сложилось...

Олег все время дарил какие-то трогательные мелочи, маленькие букетики цветов. Однажды где-то на рынке купил мне смешные тапочки с кошечками. Я, признаться, даже обиделась: «Как маленькой!» Принимала все его знаки внимания с независимым видом, пытаясь показать, что к этому привыкла. А на самом деле за мной впервые ухаживал такой взрослый, да еще и такой известный мужчина.

Думаю, Янковский пустил в ход буквально все свои таланты, чтобы одержать надо мной победу. Мог бы и не стараться так. Против его обаяния устоять было невозможно. Он сразу подкупил меня своей дружеской опекой. В Олеге не было ни капли звездности, какой-то заносчивости или высокомерия.

А как здорово он помогал мне в работе! Можно сказать, Янковский взял шефство над молоденькой и неопытной актрисой. Он буквально со мной нянчился. Конечно, вначале я сильно робела перед таким мастером, но постепенно благодаря его тактичности оттаяла и уже не была такой скованной на съемочной площадке, как вначале. Олег неожиданно оказался очень простым, сердечным и добрым человеком. Я таких звезд никогда не видела!

Мы много времени проводили вместе, я запросто заходила в его номер, да и он частенько забегал ко мне. В группе поползли слухи, и ко мне не раз подходили любопытствующие: «Лена, колись, что там у вас? Роман?» - «Да нет, мы просто друзья...» В ответ все делали большущие глаза и шептали заговорщически: «Да ладно! Берегись! Он же первый соблазнитель!»

Я пожимала плечами - мол, какие глупости! Ведь тогда ничего этого не знала, киношные сплетни меня не интересовали. Да и какое дело мне до его прошлого!

Мне 17 лет, я еще ребенок, у Олега - семья... И стыдно, и неловко, я даже думать об этом не смела, что вы! Для меня наличие жены у Янковского было основным сдерживающим фактором. Мои чувства были чисто платонические, хотя когда он вдруг касался моей руки, я тут же предательски краснела. А Олег довольно улыбался.

Помню, как провела бессонную ночь накануне съемок сцены, где нам по сценарию надо было поцеловаться. Я до этого никогда в жизни не целовалась, а тут - с самим Янковским! У меня коленки от волнения тряслись. Вот тогда-то все и получилось, как говорила Гурченко, с четырех дублей...

Сплетничали за нашими спинами постоянно, многие даже не сомневались, что у нас с Янковским роман в самом разгаре. Со всеми вытекающими последствиями. Но все так и закончилось ничем...

Я была еще совсем маленькой девочкой, не готовой к роману со взрослым женатым мужчиной. А Олегу хватило мудрости не воспользоваться моей наивностью. А ведь он мог это сделать легко...

Но несмотря на юный возраст, я понимала, что как только сдамся, тут же потеряю его. У знаменитых мужчин часто случаются романы-однодневки. Добиться победы, день-два насладиться этим - и все...

Сейчас, с высоты своего возраста, понимаю: ну случился бы кратковременный романчик, а в результате я только получила бы рану. И хорошие отношения, которые у нас возникли, навсегда были бы потеряны. Я никогда не смогла бы при встрече улыбнуться и, открыто посмотрев ему в глаза, сказать: «Привет, Олег!» Избегала бы его, мучаясь прошлым...

Съемки «Полетов...» шли почти год. Этот фильм перевернул всю мою жизнь. Мне повезло, что рядом оказались такие интеллектуальные, умные, талантливые люди. Я прошла подлинную школу мастерства и поняла, что хочу быть актрисой. Причем хорошей актрисой! Наверное, мечтала доказать Гурченко, что могу это сделать!

Весь год мы периодически встречались с Олегом, не теряли друг друга из виду и после отгремевших премьер. Я следила за его блестящими работами и помнила слова: «Лен, ты будешь актрисой. Вот увидишь!»

После съемок я с первого раза поступила в Школу-студию МХАТ на курс Олега Ефремова. Мне опять повезло и с педагогами, и с курсом. Со мной учились Никита Высоцкий, Наташа Негода, в будущем знаменитая «маленькая Вера», Сергей Векслер.

Помню, как на нашем курсе присуждали шутливый титул «Первая красавица». «Корона» досталась, увы, мне. Почему «увы»? Да потому что потом мне постоянно приходилось доказывать, что я к тому же еще и артистка. Как обо мне говорили однокурсницы: «Лене ничего не надо делать, только ходить!»

Студенческая пора запомнилась как самая веселая. Чаще всего мы собирались у Наташи Негоды на Старом Арбате. Квартира-студия легко вмещала весь наш курс - 25 человек. Мы радовались студенческой жизни, ночным посиделкам, бурным романам и легким флиртам.

За мной ухаживали очень многие, в том числе и Никита, сын Владимира Высоцкого. Он был сильно влюблен, но отношения у нас не сложились. У меня начался серьезный роман с одним художником. К сожалению, все было очень сложно. И хотя мы уже жили вместе, его мать поставила мне условие: «Или ты бросаешь актерскую профессию, или...» Это была любовь-боль, страсть-боль. Каждый раз все заканчивалось слезами, истериками, расставанием на всю жизнь. Помню, я все время страдала: то от безумного счастья, то от безумного горя.

Для Никиты Высоцкого это стало большой драмой. Мне передали его слова: он меня никогда не простит за то, что я сломала ему жизнь. И действительно, Никита несколько лет со мной не разговаривал. От друзей слышала, что он женился, потом развелся, потом снова женился. Семейная жизнь у Никиты как-то не складывалась, надо сказать, что и у меня тоже не все ладилось в личной жизни.

Роман с художником тянулся очень долго. Наверное, я должна была пойти на условие его матери и бросить профессию, но мне тогда казалось это диким. Нашла коса на камень... Его мать была невероятно сильная женщина, и пойти против ее воли сын не смог.

Да и в профессии не все было так гладко. К моменту окончания студии Олег Николаевич Ефремов сильно болел, и мы, студенты, показывались в театре сами. Я позвонила Олегу Янковскому и Николаю Караченцову, с которым успела сняться в фильме «Маленькое одолжение», и попросила своих бывших партнеров присутствовать на показе в «Ленкоме». Ни один из моих однокурсников не верил, что два маститых актера придут смотреть какой-то студенческий показ. Но оба пришли меня поддержать, мало того, стали уговаривать Марка Захарова принять меня в театр: «Лена очень способная.


Я встретила настоящего мужчину, у нас родился сын Паша, но через 12 лет мы с мужем разошлись...

Она поет и танцует!» На что Захаров ответил: «Это все, конечно, хорошо, но... получается, она будет играть роли, которые играет моя Саша! Я не могу принять в театр еще одну героиню».

Ну что ж, не взяли - и не взяли... Зато меня активно стали приглашать в кино. Я объездила со съемками полмира: «30-го уничтожить», «Случай в аэропорту», «Захочу - полюблю», «Следствие ведут знатоки», многие другие картины...

Однажды надо было срочно ехать на «Мосфильм». Выскакиваю рано утром из дома ненакрашенная, невыспавшаяся, ловлю попутку. Останавливается шикарная иномарка. По дороге мы разговорились с водителем, он показался очень интересным собеседником. Я только-только, можно сказать, кроваво рассталась с художником и была в полном отчаянии, уверенная в том, что все мужчины сволочи, жизнь не удалась. И вот сижу рядом с красивым, умным собеседником и думаю: «Ну ведь бывают же нормальные мужики! И машина у него хорошая, и умный, и холостой! Ну почему мне такие не достаются?»

Машина притормозила у проходной «Мосфильма», пытаюсь достать деньги, но водитель отрицательно качает головой. «Ага! - думаю. - Сейчас мой телефон попросит...» Но, к моему удивлению, он промолчал, я пожала плечами и вышла. А через четыре дня он меня нашел. Каким чудом - неизвестно. Мы с Андреем поженились очень быстро. А через полгода случилась трагедия...

На дворе были лихие 90-е. В стране появились первые хозрасчетные банки. Мой муж как опытный юрисконсульт помогал урегулировать проблемы и ездил на переговоры спорящих банкиров. Время было суровое. Однажды я услышала, как муж с кем-то очень жестко говорит по телефону, и меня это потрясло: «В тебе появилось что-то волчье». - «Если не буду волком, меня убьют!»

В тот вечер я ждала мужа в Доме кино на премьере своего фильма «Господа артисты». Но он не появился даже на банкете. О том, что случилась трагедия, мне сказать не рискнули, позвонили режиссеру. Оказывается, на встречу один из банкиров принес с собой «для убедительности» две гранаты. Та, которую Андрей случайно взял со стола, оказалась без чеки и взорвалась у него в руке. А вторая сдетонировала в кармане банкира. Оба погибли, остальные попали в реанимацию. Так что прямо с банкета я поехала в морг на опознание. В 28 лет стала вдовой. Как пережила смерть мужа, не понимаю! Именно после этой трагедии судьба еще раз свела нас с Янковским...

Мы встретились вновь случайно - в самолете. Оказалось, что летим в Грецию сниматься в одной картине. Прошло десять лет с того самого дня, как мы - взрослый знаменитый актер и начинающая артистка-школьница - столкнулись в дверях лифта. Только я была уже на 10 лет старше и больше не краснела, встречаясь с ним глазами. Олег, увидев меня, был приятно удивлен.

Как жизнь, Лена? Что нового?

Мы иногда пересекались до этого: то в Доме кино на премьерах, то где-то на театральной премьере. Он был всегда в окружении семьи, сына Филиппа, с которым мы вместе учились в Школе-студии МХАТ. «Здрасьте» - «Здрасьте», чмок-чмок. Жена Олега всегда держалась со мной ровно, мягко и спокойно улыбалась. Думаю, если Людмила о чем-то и подозревала, то давно уже ко всему привыкла и не обращала внимания...

В Афины мы летели часа три. Олег живо обо всем расспрашивал, а я ему как на духу рассказывала. За моими плечами уже было столько всего: и институт, и работа в кино, и обиды, и разочарования, и предательство... Но самое главное, Олег встретился мне в самый трудный период моей жизни: только что потеряла мужа...

С первого взгляда нам стало понятно без слов, что теперь все изменилось. Чтобы это прочитать в глазах друг друга, достаточно было и трех секунд. Для этого были все предпосылки: мы хорошо расстались, без обид, без каких-либо претензий друг к другу, оскорблений. А еще было понятно, что наша обоюдная симпатия никуда не исчезла, она до сих пор жива...

Олег обалдел от того, как сильно я изменилась. Десять лет назад я была еще подростком с пухленькими щечками, эдакой порхающей бабочкой-красавицей, наивным цветочком, а тут перед ним сидела опытная повзрослевшая женщина, которой уже не подаришь тапочки с кошечками.

Ты стала совершенно другая! - признался Олег. - Я вижу серьезную умную женщину, много пережившую. У тебя даже взгляд изменился.

Да, я выросла, но шлейф тех прекрасных отношений, что мы пережили в моей юности, остался. А потом, у нас обоих была за плечами общая картина, да еще какая - «Полеты во сне и наяву»! Молва нас давно поженила. Там, на экране, мы уже были любовниками, а в жизни так ими и не стали... И есть обоюдное желание наверстать то, что когда-то мы упустили...

Замечательная актриса Людмила Иванова - моя крестная мама и в жизни, и в кино

Моя юношеская влюбленность разом вспыхнула вновь. Тогда были «полеты» во сне, а теперь полеты уже были наяву...

В афинском аэропорту нас встречал греческий режиссер. Нас с Олегом и еще одной актрисой поселили на шикарной вилле под Афинами. Прекрасный вид на море с огромного балкона, парк, бассейн, приходящая кухарка, которая готовила еду...

Режиссер водил нас по комнатам. «Самую лучшую комнату, Олег Иванович, мы оставили для вас. Отдельный вход, своя ванная, балкон. Вас здесь никто не побеспокоит».

Но Олег Иванович, к удивлению режиссера, выбрал другую, проходную гостиную, рядом с моей комнатой. Между нами была дверь, так что из его комнаты можно было попасть в мою. Режиссер искренне не понимал, почему Янковский сознательно идет на такие неудобства: «Олег Иванович, зачем вам это? Вы что, женщин не знаете? Они же по десять раз в день переодеваются. Лена вам жизни не даст! Захотите поспать, а она будет ходить туда-сюда!» Олег пожал плечами и широко улыбнулся: «Мне удобно жить здесь. Пусть ходит... ничего страшного».

Грек все никак не мог взять в толк, почему звезда мирового уровня выбирает проходную комнату, когда ему предлагают такие прекрасные условия. В гостиной даже кровати не было, только узкий диванчик. Режиссер сделал еще одну попытку уговорить Янковского: «Вам придется этот диван каждый раз раскладывать!» Олег пожал плечами: «Ничего страшного!»

До съемок оставалось две недели. Все это время к нам приходил переводчик, с которым мы, загорая на балконе, днями и ночами учили текст роли на английском...

Дивное было время! Солнце, море, Греция. У нас обоих было чувство, что мы оказались вдруг на необитаемом острове совершенно одни. Мы не афишировали свои отношения. А в съемочной группе собрались на редкость интеллигентные люди...

В выходные ездили вдвоем купаться в грязном афинском море. Хулиганили, бесились, бегали по пляжу, как маленькие дети. Помню, как однажды Олег стал притворно тонуть, барахтаться в волнах и истошно кричать: «Лена, спаси меня! Тону!» А я, подыгрывая, храбро бросилась в море, чтобы вытащить на берег утопающего. Олег был очень смешной в шортах - худые руки-ноги, узкие плечи. Он еще специально сутулился, посмеиваясь над собой. Но когда он надевал костюм, то становился настоящим денди! Глаз от него невозможно было оторвать!

Мы любили бродить по рыбным рынкам и рассматривать горы свежайших лангустов, омаров и прочих морских гадов. Помню, как сидели в местном кафе, совершенно обалдевшие от жары, и ели омаров. Мы, как всегда, дурачились и над чем-то смеялись. Вдруг Олег посерьезнел: «Знаешь, я такой, как ты, не встречал...» Это было так не похоже на вечного насмешника Янковского.

Так получилось, что наш настоящий роман начался спустя много лет после «Полетов...» Он был бурный, красивый, страстный и захватил нас с первого же дня. Тот давнишний сдерживающий посыл «нельзя, нельзя, нельзя» наконец-то потерял свой смысл. Вето, наложенное на наши отношения, словно по мановению волшебной палочки, было кем-то сверху снято...

Помню, как мы фотографировались на фоне храма бога солнца. Олег в элегантном белом костюме и я в белой рубашке и брюках. А на нас все прохожие оглядывались - так эффектно выглядела наша пара.

Вот тогда он мне и рассказал, как во время съемок «Полетов...» на меня поспорили: «Мы втроем с Мережко и Михалковым заключили шутливое пари, кто первый добьется твоей благосклонности». Поначалу я обиделась, а потом мне стало смешно: взрослые дядьки, а чем занимались! Спор, получается, они все продули - я никому не досталась.

А ты была глупенькая, наивная, с широко распахнутыми детскими глазами и всему на свете верила. Все принимала за чистую монету. Да тебя грех было обижать! Мы поспорили, а потом понаблюдали за тобой и поняли - э-э-э! Да она сущий ребенок! Лучше не связываться...

Олег - очень тонкий человек, он прекрасно чувствовал, в каком ужасном состоянии я оказалась после смерти мужа. Он был в шоке от этой истории, очень мне сочувствовал, старался поддержать, окружить нежностью, вниманием. Думаю, Олег был дан мне свыше как награда за все мои мучения. Я наконец-то вдохнула глоток свежего воздуха.

Наши пазлы в эту встречу совпали. Уже не надо было кого-то соблазнять, ухаживать, много и бесполезно говорить. Просто я уже повзрослела и поняла: жизнь так быстро заканчивается, что было бы преступлением пройти мимо такого подарка судьбы. Она дает шанс, и упустить его - преступление! Думаю, и я для Олега была давней несбывшейся историей. Ему как охотнику важно было осознать, что он в итоге настиг свою жертву...

Уверена, это не был курортный роман. Абсолютно! Это была часть нашей жизни, которую когда-то могли, но не прожили. Мы открылись друг другу, Олег поверял мне свои семейные проблемы, про болячки свои рассказывал...


Самая главная победа в моей жизни - это ребенок. Паша в свои 7 лет уже играет на сцене Театра «Современник», учит английский, освоил гитару, увлечен футболом

С удовольствием вместе готовили, резали овощи, делали салаты. Больше всего Олег любил пасту, причем с любым соусом. Мог съесть три глубокие тарелки. После третьей, отдуваясь, откидывался на стуле, довольно похлопывая вздувшийся живот. «Олег, остановись, ты лопнешь!» - «Ой, я бы еще съел...»

Мы ни разу не говорили на тему «А может, это на всю жизнь...» Глупо! Зачем строить иллюзии? Я знала, что этого никогда не будет, а Олег чувствовал, что я это понимаю. Он никогда не оставил бы жену, брак для него - святое. Все было так просто и легко..

Я ни на что не претендовала. Мы же взрослые люди! У меня и мысли не было уводить Олега из семьи. Это как «Солнечный удар» Бунина: обожгло и оставило след от ожога на всю жизнь. Слава богу, все не вылилось в какое-то продолжение с обидами, слезами, упреками и ненавистью друг к другу.

Мне было важно подтверждение, что я еще жива, любима и по-прежнему красива. Олег, чувствуя это, часто говорил: «Лети! Расправь крылья! Ты красива, и все мужики будут твои!»

Вот мы и «полетели» обратно в Москву. Конечно, грустили, что расстаемся, но грусть была какая-то светлая. Я думала о том, что съемки в Греции стали для меня спасением. Все закончилось, но было так красиво и романтично... Наша случайная встреча в Греции вернула меня к жизни. После смерти Андрея я была как во сне, ни с кем не общалась, не ела, страшно похудела, начала курить, ходила все время в черном. Это была первая потеря в моей жизни, я все никак не могла смириться с ней. Олег вдохнул в меня жизнь, заставил поверить в себя и дал возможность вернуться к жизни. Он, как мантру, все время повторял: «Ты обязательно будешь счастлива! Ты талантливая актриса, будешь много сниматься. Все у тебя получится!»

После Греции мы часто пересекались на премьерах в Доме кино, тепло обнимались, целовались. Я поздравляла его с премьерой картины «Приходи на меня посмотреть». Каждый раз он интересовался: «Как ты?» По его глазам я видела: он все помнит, а он знал, что и я об этом никогда не забуду. Олег остался в моей жизни как праздничный листок календаря, как великолепный сон, как чудесное путешествие на далекий остров...

И удивительно дело: стоило вернуться домой, как все пошло по-другому. Меня словно взяли за плечи и сильно встряхнули: «Ты жива, начинай все сначала!» Если бы не Олег Иванович, я пребывала бы в депрессии еще очень долго. У меня снова пошли какие-то работы, посыпались приглашения в кино, я стала выходить «в люди».

Моя судьба неожиданно изменилась, как только я купила новую машину... Человек, к которому много лет ездила по поводу авторемонтов, вызвался помочь. Оказалось, он тайно в меня влюблен. И через три месяца, после уроков вождения, переехал ко мне. Я встретила настоящего мужчину и была в него безумно влюблена. Мы счастливо прожили вместе 12 лет, у нас родился сын Паша. Увы, расстались, но продолжаем общаться как родители нашего сына.

Самая главная победа в моей жизни - это ребенок. Паша, мой мальчик, уже играет на сцене Театра «Современник», несмотря на свои 7 лет, учит английский, освоил гитару, увлечен футболом. И занимается в театральной студии «Экспромт», где я с подачи моей крестной мамы Людмилы Ивановой преподаю 15-16-летним подросткам. С ними я уже поставила около 25 спектаклей. Кроме того, все эти годы я играю на сцене этого замечательного театра, которым руководит Людмила Ивановна Иванова.

Знаете, мне кажется, я обладаю даром предвидения. Всегда знала, что у меня будет ребенок. А теперь уверена, что впереди меня ждут новые интересные работы, что наладится и личная жизнь. Надо только ждать и верить...

Когда Янковского не стало, меня пригласили на телевидение - устраивали вечер его памяти. Я собиралась рассказать, о том, как Олег меня учил актерскому мастерству, как мы снимались в «Полетах...», он ведь навсегда останется в моей памяти как великий актер и необыкновенный человек с невероятным обаянием.

Подбирая для программы наши общие фотографии, вдруг наткнулась на снимок, где наши герои целуются. На обороте сохранилась надпись Олега: «Лети! Расправь крылья! У тебя все получится, я знаю...»

"
О его многочисленных романах и связях ходили легенды. А он прожил всю жизнь с единственной женщиной. Олег Янковский и Людмила Зорина были счастливы в своей любви и в своей глубокой жизненной мудрости. Людмила до сих пор старательно оберегает светлую память о муже, она решительно отвергает любые предположения о его любовных похождениях на стороне.

Янковские женятся один раз и на всю жизнь

Потом он приведет свою невесту знакомиться с семьей. Ведь именно семья всегда была для Янковского высшей ценностью. Его папа был репрессирован, и мама всю жизнь воспитывала своих трех сыновей, постоянно повторяя, что Янковские женятся только один раз. Если уж решил жениться, то должен знать, что второго шанса у тебя уже не будет, брак – это не черновик, его нельзя переписать.

Олег Янковский и Людмила Зорина в постановке "Парень из нашего города", 1978. / Фото: www.kinodir.ru

Муж Зориной

Это давило на Олега, но заставляло его трудиться с утроенной силой. Он точно знал, что трудолюбие и усердие помогут ему достичь определенных высот. И удача просто не имела права не улыбнуться актеру.

Жена Янковского

Олег Янковский в фильме "Щит и меч". / Фото: www.kino-teatr.ru

Олег Янковский проживал свои роли, он не играл в кино и на сцене, он жил. Он сам признается в том, что проживая любовь своего героя, он доживал ее и в жизни. Только так можно было отразить в кадре всю гамму чувство и эмоций. Но всегда, в любое время, семья оставалась для него высшей ценностью. Актер влюблялся в тех, кого любили его герои. Но любил всегда одну-единственную женщину – свою жену.

Людмила отличалась особой женской мудростью и четко разграничивала кино и жизнь. В кино он мог гореть, играть, жить с другой. Но в жизни он всегда был рядом с ней.

«Такими ценностями не разбрасываются…»

Олег Янковский был всегда благодарен своей супруге за мудрость и долготерпение. Он признавал, что Людмила сделала все для их семьи. С ним далеко не всегда было просто и легко. Были творческие метания и поиски, были периоды разлада, но никогда не возникало у него мысли оставить свою семью, жену, сына, внуков.

Он безумно любил своего сына, потом стал гордиться ним. Когда Олег и Людмила узнали о том, что его девушка ждет ребенка, они настояли на том, чтобы Филипп женился на ней. Ибо высшей ценностью семьи Янковских всегда была семья.

Дожить достойно

В одном из интервью в 2000 году Олег Янковский сам предсказал свою судьбу. В разговоре он сказал, что если человеку скажут, что у него рак, то нужно просто нормально дожить отпущенные судьбой месяцы. Когда у него самого диагностировали рак поджелудочной железы, он старался жить достойно. Он не хотел, чтобы его запомнили больным и немощным. Он хотел остаться в памяти тем самым искрометным, ярким Мюнхаузеном или бесконечно романтичным влюбленным Волшебником из «Обыкновенного чуда» или кем-то еще из своих героев. Но не больным, беспомощным, потухшим. Людмила Зорина полетела вместе с мужем в Германию на лечение. Курс терапии особых результатов не принес, Олег Янковский вернулся в Москву и продолжил выходить на сцену.

Его не стало 20 мая 2009 года. Ушел величайший артист. Людмила все время была рядом с мужем. При этом с достоинством королевы она отказывалась от любых интервью. Когда журналисты были особенно назойливы, она просила их объяснить, почему она должна что-то рассказывать о своей личной жизни. И уходила, гордо подняв голову.

И после его смерти она считает своим долгом оберегать его светлую память от слухов, сплетен и домыслов. Она добилась снятия с эфира передачи, которая могла опорочить память Олега Ивановича. Она не верит ни единому слову о его неверности. Для нее он навсегда остался не только гениальным актером, но лучшим мужем, настоящим мужчиной. Ее вечной любовью и памятью.

Олег Янковский точно знал, что самое ценное в жизни это семья. Так же уверены, что любовь не знает преград.

Он ведь никому прохода не дает: ни гримерше, ни костюмерше, ни уборщице, ни ассистентке! - говорили в кинотусовке

20 мая минуло пять лет со дня смерти Олега ЯНКОВСКОГО. Один из самых ярких российских актеров, он обладал какой-то особой мужской внутренней силой и неповторимой манерой игры. Каким Олег Иванович был в жизни, «Экспресс газете» не раз рассказывали его друзья, любимые женщины, родные. О встречах с мэтром для читателей «Экспресс газеты» сегодня впервые вспоминает известная журналистка Наталия КОРНЕЕВА. Она не только публикуется в ведущих столичных изданиях, но и выпустила несколько книг, ставших бестселлерами: «Любовные истории актеров», «Секреты молодости звезд», «Екатерина Фурцева. Политическая мелодрама», «Мужские игры Екатерины Фурцевой».

Это было в начале 90-х. Я сидела в ресторане Дома кино за столиком с режиссером Вадимом Абдрашитовым, сценаристом Александром Миндадзе и членами их киногруппы. Отмечали сдачу новой картины. Вдруг в глубине зала я увидела Олега Янковского, тоже отдыхавшего в большой компании. Как любая на моем месте, я восторженно заверещала:
- Янковский! Боже мой, Янковский!
Все за столом засмеялись, а Вадим Юсупович спросил:
- Хотите, позовем его к нам? Миндадзе дружит с Олегом.
У меня перехватило дыхание. Но тут девушка из съемочной группы, сидевшая справа от меня, отрезала:
- Не надо его приглашать! Если вы его позовете, я уйду!
Вскочивший было Миндадзе снова сел. Все продолжили выпивать, а я, разочарованная, спросила соседку:
- Почему вы так?
- Вы его не знаете, - тихо ответила она. - Это такая... Когда нужно с ним работать, на площадке все в ужасе, все рыдаем. Он ведь никому прохода не дает: ни гримерше, ни костюмерше, ни уборщице, ни ассистентке! Если наметит жертву, караулить будет за углом, в кустах, навязываться, в дверь ночью ломиться. Житья от него нет!
- Да ну? - не поверила я. - Не может быть...
В это время Олег Иванович собрался уходить, и Миндадзе с Абдрашитовым его все-таки окликнули. Янковский расплылся в улыбке и свернул к нашему столику.
- Хоть выпей с нами. Мы картину сдали, - заулыбался Вадим Юсупович и налил гостю коньяка.
Олег, встав между мной и моей соседкой, поднял рюмку и по-хозяйски положил ей руку на плечо. Та с гримасой отвращения немедленно ее сбросила. Народного артиста это покоробило. Быстро опрокинув коньяк, он тут же исчез.

Тесный лифт

Прошло два года. Судьба привела меня к Янковскому на интервью. Мы сидели в кабинете Марка Захарова в «Ленкоме». Фотограф газеты ходил вокруг нас, снимал.
- А была у вас в жизни роковая любовь? - спросила я тогда.
- Роковая любовь? - актер удивленно на меня посмотрел. - Я не из тех. Нет. Я не хотел бы повстречать роковую любовь. Вот так сразу и отобьем желание знакомиться со мной. На роковую любовь у меня уже не хватит сил, потому что профессия актера их все отбирает, да к тому же я слишком дорожу своей судьбой.
Интервью Янковского вышло с крупной фотографией на первой полосе и заголовком: «Янковский любит женщин. Но не роковых». Читатели расхватали газету, как горячие пирожки. Правда, тогда в тексте я написала не все. Прощаясь, спросила у собеседника:
- Но были все-таки у вас романы с актрисами?
- Нет, нельзя.

Почему? Кто-то запрещает?
- Со своими нельзя. Разговоры пойдут. Зачем мне это? - хладнокровно сказал Янковский.
Пролетело еще несколько лет. Я опять пришла к Янковскому в его родной «Ленком» брать интервью.
- Где сядем? - поинтересовался он. - Может, в гримерной?
И повел меня к лифту. Подъемник в этом театре нестандартный, очень узкий. Так что мы стояли почти нос к носу. Вдруг Янковский резко вжал меня в стену. Это было так неожиданно, что я обалдела и ничего не успела сказать. Когда лифт остановился, немедленно выскочила.
- Вперед, вперед, - с серьезным лицом, будто ничего не произошло, сказал Янковский.
Я шла по коридору, оглядываясь на него, а он только командовал:
- Вперед, а теперь - налево.
Свернув в открытую дверь гримерной, я сразу получила толчок в спину такой силы, что пролетела дальше и врезалась в кронштейн с костюмами. Кронштейн упал. А Янковский жестко сгреб меня в охапку. Я поняла, что вырваться не смогу, он сильный. И тогда, уперев локти ему в грудь, сказала:
- Видите, какие у меня ногти? Сейчас вцеплюсь, и как будете играть с таким лицом?
Через сорок минут у Янковского начинался спектакль. Он тут же меня отпустил, сел с непроницаемым лицом и велел:
- Задавай свои вопросы!

Среди прочего я поинтересовалась:
- Какая у вас настольная книга?
Олег ответил не задумываясь:
- «Как завоевывать друзей и влиять на людей» Карнеги.
«Как все запущено-то», - сокрушенно думала я по дороге домой, пыталась проанализировать случившееся. Что это было? Репетиция новой роли, а я в качестве реквизита? Или полное неуважение ко мне как к женщине? Обращение со мной Олега Ивановича шокировало еще и потому, что я почти его ровесница - на тот момент разменяла пятый десяток, а не какой-нибудь бутон двадцати трех лет, который не терпится сорвать. И ведь я журналист, а не сумасшедшая поклонница. И тут же вспомнила ту девушку из Дома кино и ее слова. Значит, все это правда...

Пройти, не поднимая глаз

А еще вспомнилось другое. Стою как-то в вестибюле служебного входа «Ленкома», жду одну актрису. Вдруг влетает Николай Караченцов, тепло здоровается с пожилой дежурной, которая сидела за конторкой, а потом подходит ко мне и чмокает в щеку со словами:
- Рад вас видеть!

И испаряется по лестнице вверх. Я в полном недоумении спрашиваю у дежурной:
- Николай Петрович меня с кем-то спутал? Ведь мы не знакомы.
- Не-е-ет, - лукаво протянула она, - он считает, что, раз вы в театре, значит, своя, и ему лучше поздороваться, чем обидеть кого-то невниманием. У меня, например, часто спрашивает о здоровье, интересуется, как внучок.

Надо же... А Янковский тоже такой?
Старушка усмехнулась:
- Нет, Янковский никогда не здоровается. Проходит не глядя.
Или другой эпизод. Моя приятельница Лора, которая много лет зналаАлександра Кайдановского, уверяла, что, когда Тарковский хотел вызвать его в Италию для съемок в «Ностальгии», Янковский будто бы сбегал куда надо и «заложил» Кайдановского, предложив свою кандидатуру.
- А Сашу эта роль спасла бы, - говорила она, - ведь он совсем погибал, его не снимали.
Другая моя знакомая - кинорежиссер, работавшая на Высших режиссерских курсах в учебной части, говорила, что Янковский обивал там пороги и настаивал, чтобы его брата взяли на эти курсы.
- Ни за кого он просить никогда не станет, но за своих - глотку порвет, - говорила она. Тогда все это пролетало у меня мимо ушей. А теперь паззл сложился.

Портрет на память

С тех пор я стала избегать Янковского. Кумир утратил всякое обаяние в моих глазах. И даже фильмы с его участием поблекли. «И почему мы, женщины, так повально были от него без ума? - размышляла я. - Ведь Янковский ни одной любовной роли в кино не сыграл. Откуда взялось, что он герой-любовник, секс-символ и тому подобное? Да от нас же, журналистов!» (Это не совсем так. Актер сыграл, например, в мелодраме «Влюблен по собственному желанию». А секс-символом его стали считать после роли следователя Камышева в драме «Мой ласковый и нежный зверь». - Ред.)
Да, мы формируем общественное мнение. Помню, вышел фильм Валерия Тодоровского «Страна глухих», и я в ажиотаже звоню режиссеру:
- Валерий Петрович, скажите, Чулпан Хаматова правда такая талантливая?
- Обыкновенная, - ответил он. - Что вы, журналисты, как с цепи сорвались?
...И все-таки в третий раз мне пришлось с Олегом Ивановичем встретиться. Я писала очерк об одном народном артисте из «Ленкома». А Олег Иванович, оказалось, с ним дружил. Поэтому решилась задать несколько вопросов по телефону, ответы, увы, получала вялые.

У меня еще подарок для вас есть, - сказала на прощание.
- Какой? - сразу оживился мэтр.
- Вам понравится.
Я имела в виду тот первополосный портрет в газете. Фотограф отдал мне оригинал с просьбой при случае передать Олегу Ивановичу. Но я забыла. А теперь вспомнила и захотела выполнить просьбу. Тем более что уже прошел слух о тяжелой болезни Янковского. Правда, я не очень-то верила во все эти разговоры. Казалось, он будет всегда молодым и беззаботным, со своей фирменной улыбкой.
Мы встретились в той же его гримерной. Янковский сидел за столиком у зеркала. Он очень похудел. Иногда поглядывал на меня пытливо. Я же зверски накрасилась и намазала губы красной помадой, намеренно себя изуродовав: не хотела, чтобы он меня узнал. А когда преподнесла портрет, он изумился:
- Откуда это у вас?! - и долго смотрел то на меня, то на портрет, силясь вспомнить, но никак не мог.
...Через несколько месяцев он умер. В новостях показывали церемонию прощания. В изголовье стоял тот самый портрет. Понравился, значит. Еще бы! Ведь на старой карточке он был счастлив. Только что вернулся из Парижа, где полгода работал в театральном проекте, колесил со спектаклем по всей Франции. И все еще было впереди...

Детство и семья Людмилой Зориной

Но настоящая популярность (пускай и не в такой степени концентрации, как в родном Саратове) и интересные роли (пускай и не в таком количестве, как на предыдущем месте работы) пришли к актрисе после переезда в Москву вместе со своим мужем Олегом Янковским .

Олег Янковский и Людмила Зорина

Личная жизнь Людмилой Зориной и московский период творчества

За годы работы в «Ленкоме» (с 1974 по 1998 годы) актриса сыграла роли в таких спектаклях как «Автоград ХХІ» (пьеса к нему была написана в соавторстве М.Захаровым и Ю. Визбором), «Тиль» (пьеса была специально написана Г. Гориным на основе известного романа Ш. де Костера), «Парень из нашего города» (автор К. Симонов), «Революционный этюд» (автор М. Шатров), «Ромул Великий», «Поминальная молитва», «Две женщины» (по мотивам тургеневской комедии «Месяц в деревне») режиссеров Марка Захарова, Юрия Махаева, Петра Штейна и Владимира Мирзоева.

Людмила Зорина в кино, фильмография

Олег Янковский о фильме «Полеты во сне и наяву», в котором играла его жена Людмила Зорина

Кинематографический опыт Людмилы Зориной отличается небольшими, но яркими ролями в фильмах «Парень из нашего города» (1978) – роль Жени, «Полеты во сне и наяву» (1983) – роль жены молодого бунтаря Макарова, «Крейцерова соната» (1987) – эпизодическая роль, «Амапола» (2003) – эпизодическая роль в телеспектакле, «Варвар и еретик» - роль Марии Филипповны. За свой вклад в театральную и кинематографическую жизнь страны Людмила Зорина в 1999 году была удостоена звания Заслуженной артистки России.

Как-то так сложилось в жизни, что актриса всегда чувствовала себя более комфортно дома в кругу семьи. Может быть, именно поэтому она искренне радовалась кинематографической и театральной популярности мужа, его частым съемкам на телевидении и совсем не огорчалась из-за своих «достижений». После смерти О. Янковского она уже совсем не играет в театре, иногда снимается в кино или сериалах. Ее отдушина заключается регулярном общении с сыном – режиссером и актером Филиппом Янковским (1968), его женой – актрисой Оксаной Фандерой , а также внуками Иваном и Лизой.

Людмила Зорина сегодня

Олег Янковский — любимый зрителями, яркий и самобытный артист кино и телевидения. Успел поработать как кинорежиссёр. Звание народного получил в 1991 году.

Наиболее любимые зрителями актёрские перевоплощения в кинолентах:

• «Зеркало»;
• «Чужие письма»;
• «Обыкновенное чудо»;
• «Доктор Живаго»;
• «Царь».

Отец — Ян, позже его стали звать Иваном — гвардейский офицер, кавалер ордена Святого Георгия. Военную службу Ян проходил с Тухачевским. Как говорил Олег Иванович, отец «погорел»за дружбу с Тухачевским. В 30-е годы двадцатого столетия его дважды арестовывали и освобождали. В военные 40-е годы отец актёра трудился на плавильном и уранодобывающем комбинатах. В 50-х семья Олега Янковский приехала в Саратов, после переезда Иван Павлович умер. Остались осиротевшие сыновья.

Иван Павлович был любителем и ценителем театра. Мать Янковского, будучи юной, мечтала быть балериной. Библиотеку, собранную отцом, бережно сохранила мама актёра.

Поступление Олега Янковского

Братья очень любили спектакли Саратовского Театра юного зрителя. Один из них посещал занятия по художественной самодеятельности, другой, - театрального кружка.

Ростислав переехал, он стал актёром в Минском русском драмтеатре. Чтобы маме было полегче, к Ростиславу переехал 14-летний Олег. В Минске Олег дебютировал. Он заменял актрису, игравшую мальчика. Режиссёр Салынский, сказал об Олеге: «Ты посмотри, какая органика у парня!» Олег, не вполне ощущал важность игры, как-то уснул и не успел вовремя на сцену.

Мама очень переживала разлуку с сыновьями. Олег вернулся к ней и закончил школьную учёбу. Намеревался поступить в мединститут, но узнал о наборе в театральное училище Саратова. Однако, приём уже завершился. Олег зашёл к директору, уточнить порядок поступления. Янковского неожиданно зачислили.

Будучи второкурсником, Олег познакомился с будущей супругой. Людмила Зорина, жена Олега Янковский, была тогда третьекурсницей того же Саратовского училища.

Приход популярности. Разноплановость воплощенных актёром ролей

Любовь, признание, популярность пришли к сорокалетнему возрасту.

Роль у Тарковского — итальянские выездные киносъёмки. Одновременно состоялись премьеры кинолент „Влюблён по собственному желанию“ параллельно с „Полёты во сне и наяву».

Безусловно, тема: Олег Янковский личная жизнь была предметом пристального внимания зрителей.

Роль в кинофильме «Ностальгия» могла бы достаться любимому актёру режиссёра, Солоницину. Однако, он скончался. Янковский получил от Тарковского предложение главной роли. Сценарий был о современном писателе, который занимался поиском материалов, связанных с композитором 18 века.

Олег Янковский играл роли в фильмах ярких, талантливых, разноплановых режиссёров:

• Андрея и Валерия Тодоровских;
• Марка Захарова;
• Романа Балаяна;
• Карена Шахназхарова;
• Татьяны Лиозновой;
• Глеба Панфилова;
• Георгия Данелии.

Ему было легко вписаться в любую творческую, интересную работу. Актёру были под силу и драма, и комедия.

В 1990-е годы проявилась тяга артиста к комедийным краскам, к трагифарсу. Это проявилось в ролях того периода.

Наиболее яркие театральные роли Олега Янковского

Самыми любимыми зрителями из тех, что воплотил на театральных подмостках Янковский, были:

• трогательный и трепетный Мышкин;
• решительный, трезвомыслящий Гамлет;
• неброский стареющий Тригорин;
• одинокий Петр Великий.

Классика, романы Олега Янковского и его женщины

В 2006 году был выпущен новый сериал «Доктор Живаго». В титрах написано: «по мотивам». Сериал весьма отличается от романа. Янковский играет отрицательного адвоката Комаровского. Пастернаком он описан крайне негативно. Актёр не изобразил его однозначно, как исполнители в иных экранизациях. Его герой — запоминающийся. Критики не одобрили эту экранизацию, однако оценили великолепного Янковского.

В 2009 году Сергей Соловьёв закончил фильм «Анна Каренина». Еще в 1990-х он подобрал актёров, но финансирование приостановилось. Режиссёр возобновлял съёмки, но, через определённый период, работа вновь прерывалась. Роль главной героини, Анны, вместо умершей Метлицкой, получила Татьяна Друбич. Исполнители стали значительно старше. Режиссёр отметил, для Янковского это было благо. Глаза его говорили: он познал «жизненную горечь», — опыт, пригодившийся для Каренина. Показана жизнь человека, по-настоящему любившего свою жену.

Сюжет кинофильма «Царь» повествует о конфликте царя Иоанна Грозного с игуменом Филиппом, бывшим настоятелем в Соловецком монастыре. Игумен доставлен Иоанном в столицу и возведён в архиепископский сан. Филипп стал митрополитом, надеясь уговорить Иоанна жить по-христиански. Режиссёр восхищен святителем, так как этот человек «сам пошел на жертву, пытаясь остановить немыслимое кровопролитие». Лунгин безуспешно искал исполнителя роли митрополита. Иоанн Охлобыстин советовал пригласить Янковского. Режиссёр говорил впоследствии об Янковском, что лучшего, чем он актёра в стране на тот момент не существовало. Изготовили нательный крест, точное воспроизведение принадлежавшего святителю Филиппу. Под завершение работы Янковский просил Охлобыстина освятить этот крест.

«Царя»показали в Каннах за трое суток до смерти Янковского. Он представился ко Господу в Москве 20 мая, в 2009 году.

Дети Олега Янковский: сын Филипп, работающий актёром и кинорежиссёром. Женат на известной актрисе, Оксане Фандере.