Что нужно сделать, чтобы начались первые месячные? Лето, мой первый раз Первый раз в 13 лет читать.

Когда речь заходит о поцелуе, каждый из нас, кто уже имеет этот опыт, вспоминает о первом из них. Кто-то помнит этот момент жизни, как очень яркий и безусловно приятный. Кто-то помнит, как какое-то недоразумение. Кто-то вспоминает об этом с улыбкой на губах. Чтобы первый поцелуй запомнился как что-то волшебное и доброе, нужно знать, как правильно целоваться. Сегодня мы поговорим о возрасте 13 лет.

Как правильно целоваться в 13 лет

Прежде всего нужно сказать, что формулировка вопроса умиляет. Ведь каких бы то ни было отличий поцелуев в 13 лет от того, не существует. Единственное, что тут можно сказать, - это то, что поцелуи в более старшем возрасте ценятся человеком намного сильнее, ведь в 13 лет, когда человек еще ребенок, который воспринимает мир по-другому, нежели взрослый.

Поцелуй - это такой процесс, который не может быть осуществлен в одиночку. Поэтому для правильного и хорошего поцелуя должен быть партнер. Лучше всего, если этот человек будет нравиться вам не только из-за его внешности, но и по другим причинам. Поцелуй - это очень интимный и личный момент, поэтому не стоит дарить свой первый поцелуй человеку, который для вас не представляет особой ценности. Где же найти таких людей? Обычно такие люди появляются в нашей жизни весьма случайно. Ожидать их появления можно где угодно. Как понять, что это именно тот человек? Ответа на этот вопрос не существует. Каждый человек понимает это очень по-своему. Прислушайтесь к себе и к своим чувствам, и вы не ошибетесь. Если же вы попытаетесь подвергнуть анализу свои ощущения, то вы так ничего и не поймете.

При поцелуе в 13 лет стоит задуматься и о том, как будет целоваться ваш партнер. Ведь успех данного мероприятия напрямую зависит не только от вас, но и от него. В такой ситуации вы мало можете управлять этим фактором. Чтобы ваш партнер был успешен, вы тоже должны все делать правильно, иначе ничего не получится. Поцелуй - это совместное действие.

Первый поцелуй - что делать

Итак, настал решающий момент. После некоторых действий вы оказались друг от друга на расстоянии тонкого листика. Закономерный вопрос - что делать дальше? Но опять же ответа нет. Все дело в том, что каждый человек целуется по-разному и каких-то общих правил не существует. Одно и самое главное правило - это расслабление и чувствование. Доверьтесь вашему телу и чувствам, и все пойдет, как по маслу. Не забудьте о том, что поцелуй - это не обязанность и не урок, который нужно выучить. Получите удовольствие от поцелуя.

Если мы коснемся чисто технических моментов исполнения, тогда попробуйте вот что. Не целуйте весь рот человека сразу. Переключайтесь с одной губы на другую или остановитесь на одной. Ласкайте губы вашего партнера и ощущайте их тепло и мягкость. Позвольте себе забыться на мгновение, а лучше на несколько мгновений.

Если тот человек, с которым вы в первый раз поцеловались, очень вам нравится, то попробуйте сохранить ваши отношения надолго. Вполне возможно, что, если вы будете ценить и уважать этого человека, тот первый поцелуй перерастет во что-то новое. Если вы это почувствуете, тогда можете считать, что вы немного выросли. Если вам удастся сохранить эти отношения надолго, то вы никогда не пожалеете об этом первом поцелуе.

Не забывайте, что для первого поцелуя вы должны быть в хорошем настроении и приятно выглядеть. В принципе, это важно в любой жизненной ситуации. Будьте красивыми и любите себя.

Каким ни был первый поцелуй, запомните его. Ведь это одно из самых важных событий вашей юности. Не будем скрывать нашего мнения о том, что настоящий поцелуй в 13 лет маловероятен. Потерпите несколько лет, ведь в подростковом возрасте еще никто не отменил веселые игры и развлечения. А для хороших и правильных поцелуев нужно вырасти, чтобы их запомнить.

В 13 лет, когда гуляли с подругой, встретила парня и подумала «ух симпатяга» и не больше. Вечером, того же дня, в соц. сети, мне приходит заявка в друзья, ну я, не зная ещё, что это тот парень, отклонила и мне подруга пишет, что я очень понравилась этому парню и просит добавить его, ну я добавила… Через два дня общения он предложил мне встречаться, ну мне что… 13 лет первый парень и такой симпатичный, ну согласилась. Проходило время… Всё было хорошо, но моя мама очень яростно всем интересовалась и я говорю не о: «Как погуляли? „, а о: „Как погуляли? Куда ходили? О чём разговаривали? Что ты ему говорила? Во что он был одет? Когда в след раз пойдете? Целовались?“ и далее… Меня это жутко раздражало. И в конец мама начала просто заходить ко мне на страницу без моего ведома и читать нашу переписку. Это перешло все границы и я была очень зла на неё и срывалась на своего парня. Сначала он терпел. У меня с ним был первый поцелуй, но как-то раз, я очень сильно поругалась с мамой и очень сильно накричала на парня. Он сказал, что это уже невыносимо и бросил меня. Мы с ним встречались год (то есть мне уже 14 было). Я билась в истериках первые месяца 3, потом угомонилась и узнала, что он встречался сразу после меня с моей одноклассницей, потом с другой, потом с третьей, четвёртой… А я пыталась забыть. Вроде получилось. И летом, мне уже 15, связалась через лучшую подругу с плохой компанией (пьют, курят, бандяги короч). Одному 16 и остальным (троим) 18. И чёрт дернул с ними пойти… Но сначала всё было прилично, нормально, спокойно. Мне предложили выпить (это было пиво) и мне не понравилось. Сказали, что по началу всегда так, со второй нормально пойдёт. Ну а я, наивная, верю всему. Я сделала два маленьких глотка и поняла, что нет, оно не идёт, не буду и меня намеренно спаивали. Тут начала кружиться голова и я вообще потеряла контроль. Говорила, что мне плохо, мне дали сигарету, со словами: „помогает“ и стало ещё хуже. Говорю, что мне очень плохо и меня послали на кровать. Это было ужасно больно, ужасно не приятно… Не думала, что мой первый раз будет таким… Но ведь, не знаю, понимаете или нет, такое состояние, когда понимаешь ситуацию, но не можешь ничего сделать… Вот так и было. И того я лишилась девственности с 16-летнем, а он, по словам других, многих уже перее*@л. От этого я перестала с ними общаться, точно решила, что пить не буду и курить тоже и не связываюсь с парнями. Но мне предлагали встречаться ещё парней 6 и я всем отказывала. Прошёл год и мне стукнуло 16. И мой парень выпускался из школы (11 класс), а ведь мы с ним даже не разговаривали, но тут он подошёл и попросил сделать с ним селфи. У меня пошли слёзы, я поняла, что люблю его и не хочу быть с кем-то другим, написала, что всё-таки хочу быть с ним (прошло 2 года), но он сказал, что нашёл девушку, её уважает и у них взаимно, а она меня младше (14) и она та еще потаскуха, и он явно меня послал… Не могу без него. Но и смогу ли я его вернуть? Что делать? Помогите…

В «Фейсбуке» по инициативе журналистки Анастасии Мельниченко ширится флешмоб #ЯНеБоюсьСказати, под которым женщины и порой мужчины рассказывают о пережитом сексуальном насилии

Общество никогда не будет здоровым, пока мы не научимся слышать друг друга. Даже если от историй волосы встают дыбом… 4 июля журналистка из Киева Анастасия Мельниченко на своей странице в соцсети написала:

«Я хочу, аби сьогодні говорили ми, жінки. Аби ми говорили про насильство, яке пережила більшість з нас. Я хочу, аби ми не оправдувалися „я йшла у спортивках серед дня, а мене все одно схопили“. Бо нам не треба оправдуватися. Ми не винні, винен ЗАВЖДИ насильник. Я не боюсь говорити. І я не почуваюся винною.

Мені 6—12 років. До нас приїздить родич. Він любить посадити мене собі на коліна. В якийсь момент, коли я вже стала підлітком, він хоче поцьомати мене в губи. Я обурююся і тікаю. Мене називають „нечемною“.

Мені 13 років. Я йду по Хрещатику, несучи додому по пакету продуктів у кожній руці. Минаю відрізок від КМДА до ЦУМу. Скоро мій дім. Раптом дядько, що іде назустріч, різко міняє траекторію руху і з розгону хапає мене між ніг. Він хапає так сильно, що аж припіднімає мене на руці. Я у такому шоці, що просто не знаю, як реагувати. Дядько відпускає мене і йде спокійно далі…

Мені 21. Я розійшлася з психопатом (справжнім, клінічним), але забула у нього вдома дідусеву вишиванку, яку позичала йому. Я йду до нього додому. Він мене скручує, силою роздягає і прив’язує до ліжка. Ні, не гвалтує. „Просто“ робить боляче фізично. Я почуваюся безсильною від того, що не можу ніяк вплинути на ситуацію. Він фоткає мене голу і грозиться викласти знімки в інтернеті. Я ще довго боюся розповідати про те, що він зі мною робив, бо боюся фоток в інтернеті…»

Анастасия Мельниченко предложила другим делиться их историями с хэштегом #ЯНеБоюсьСказати. Душераздирающие исповеди и их количество шокируют. Все вместе — это жуткая хроника ужасов, с которым живет почти каждая женщина и девушка. «Если бы все женщины, пережившие сексуальное насилие, вышли на улицу в красном, Земля бы выглядела кровавым пятном» , — написала Саша Кольцова, одна из участниц флешмоба , который подхватили и в России… «ФАКТЫ» предлагают читателям лишь несколько фрагментов бесконечного потока исповедей о страхе и борьбе с ним. Орфография и пунктуация постов — авторская.

«Вспоминаешь заброшенную стройку, заблокированные двери машины, нож у бедра и незнакомого мужчину рядом, который рассказывает тебе, 18-летней, как будет тебя резать…»

Лена: «Первый раз меня пытались изнасиловать в 12 лет. Я оказалась не в то время не в том месте. Один „взрослый мужчина“ меня повалил, начал раздевать и облизывать шею и грудь (ну или что там у меня было в 12 лет). Я перепугалась и сначала что-то бубнила про „не надо-не надо“, пищала я достаточно громко, на мой визг появился другой „взрослый мужчина“, спугнул первого и помог мне одеться. Он же меня провел до метро».

Ольга: «В 15 лет начала ходить в интернет-кафе (дело было давно, дома интернета почти ни у кого не было). Познакомилась с мужчиной за 40 (переписывались), он казался таким умным, давал советы, притворялся другом. Потом узнал адрес интернет-кафе, приехал и начал настаивать, что мы с ним должны, так сказать, уединиться. С какой такой радости? Ну потому что он взрослый и опытный, а я, малолетка, должна его слушаться. Кстати, он не скрывал, что женат, и рассказывал развратные истории о его «приключениях» с несовершеннолетними девочками. Держал за руку, пытался пивом напоить. Я сбежала домой. Помню в 16 лет: уговоры (совмещенные с попытками раздеть) от гораздо старших, чем я, парней по схеме «Ну я же знаю, ты хочешь, ну давай, почему бы нет».

Ольга: «Изнасилована знакомым. Мне было 24. Я восприняла это очень обыденно. Испугалась не произошедшего, а того, что он мог меня чем-то заразить. Пошла в больницу, сдала анализы на все, что в принципе существует, сильно дергалась до месячных. Я никому ничего не сказала. И никто не имел возможности бросить мне «ктотебевиноват». Я отлично справилась сама: «самадура» и «нефигшляться» было самым безобидным в диалоге с самой собой. А сейчас мне страшно. От того, что самообвинение стало первой реакцией. От того, какие ментальные установки, живущие в моей голове, сделали тогда такое отношение к себе понятным. Правильным. Нормальным».

Оксана: «Занятно, что он не считал себя насильником, так прямо и сказал «я не насильник же какой, ты только не сопротивляйся», а я сопротивлялась. Поэтому пришлось меня побить головой об стену. В голове сразу прояснилось, никогда ранее я так ясно и хладнокровно не мыслила. Сказала, что согласна, а тем временем достала из кармана перочинный нож и ударила куда-то по ребрам, в живот, помню, боялась, я же могу убить ЧЕЛОВЕКА! Пока чувак приходил в себя, я сочинила легенду, что жду парня из армии и берегу себя для него (нападавший ранее сообщал, что он тока что вот дембельнулся), чувака проняло. Он предложил сделку: он меня не трогает, а я не сообщаю в милицию».

Татьяна: «В 19 лет изнасиловали на свидании в его машине, я была девственницей. Я сопротивлялась, а он поднял кулак, я перестала. Потом перестала к телефону подходить, он долго не понимал, почему».

Елена: «Читаешь и думаешь: господи, как же мне повезло, что у меня ничего такого не было. А потом ледяная испарина, и вспоминаешь зимний вечер, заброшенную стройку, заблокированные двери машины, нож у бедра и незнакомого мужчину рядом, который рассказывает тебе, 18-летней, как будет тебя резать, как отрежет грудь, как спрячет — вон там, и снежком присыплет, и никто тебя не найдет. Вспоминаешь, как говорила, орала, била ногами в лобовое стекло, снова говорила, как неожиданно открылась дверь и меня вышвырнули в снег, как шла со стройки на трясущихся ногах и даже не смогла повернуться, чтобы посмотреть номер машины. Даже лицо его вспомнила, не хотела вспоминать. Мне и правда очень повезло. Молодцы, девушки. Не молчите, говорите. А лучше — кричите».

«Не хочу и не буду описывать то, что я чувствовал тогда. Скажу одно: я желал себе смерти…»

Ляля: «Ну что? #ЯНеБоюсьСказать — это неправда, я боюсь. Мне только исполнилось 15, я выглядела взрослее, о сексе знала из классической литературы и совершенно им не интересовалась. Меня изнасиловал знакомый мальчик, ему было 19 лет, у нас было что-то вроде подросткового романа с поцелуями. Но меня пугало то, как он себя странно вел, и я решила сказать ему об этом. С тех пор я знаю много вещей: что кричать не получается, потому что что-то происходит с горлом и просто не выходит звук, что заломать женщину так, чтобы она не шевелилась, довольно легко даже одному физически неслабому мужчине. Что с первого раза можно залететь. Что постинор не срабатывает и к тому же срывает все внутри. Что аборты нельзя запрещать никогда и никому. Что никто не поверит, включая мать («ну, мы думали, что ты можешь быть беременна, ты тогда так резко поправилась»). Что по статистике я — каждая третья в России. А в реальности каждая вторая. Что дальше уже все равно не так страшно».

Юлия: «Для меня очень важно, чтобы говорили. Чтобы слушали. Чтобы не отмахивались. Чтобы верили.

Мне было 10, когда меня попытались изнасиловать в первый раз. Ранним вечером в подъезде у моей подруги; я была скромно одета — обычный советский подросток, школьная форма, бурые колготки в рубчик, длинная куртка. Мне удалось вырваться. Когда я рассказала об этом родителям подруги, потом своим родным — мне никто не поверил. Меня обвинили во вранье.

Моя сексуальная жизнь началась с изнасилования, но я много лет так не считала, потому что он был хороший знакомый, сын друзей родителей, я сама пришла к нему домой. Я много лет думала, что сама виновата, что я его спровоцировала, а что я не хотела — ну и что. Мне было 14. Ему 26» .

Александра: «Мне — 21. Киев, мы с Аннет едем в маршрутке, где заняты все сидячие места. Будний день, часа 3 дня, маршрут «Лукьяновка — Майдан». В маршрутке половина пассажиров мужского пола и водитель мужчина. На одиночном сиденье возле окна сидит женщина лет 40—45, в руках держит кулек с печеньем. На остановке в салон заходят двое мужчин с акцентом, я не знаю, откуда точно. Они идут к женщине и, хватая ее за руку, кричат: «Уступи место мужчинам, сука! Чего расселась! Уважение надо иметь! Пошла вон!» Женщина начинает возмущаться, те кроют ее матом и стаскивают с сиденья. Все в салоне делают вид, что их это не касается. Мы с Аннет вступаемся, я пытаюсь ее удерживать, чтоб она не бросилась выцарапывать глаза тому, что побольше. Наконец на шум реагирует водитель маршрутки, просит нас всех покинуть салон. Остальные пассажиры сидят с непроницаемыми лицами. Мы выходим, женщина сразу куда-то убегает, а мужчины, оглядываясь вокруг, начинают прижимать нас к стенке киоска, один достает нож. Нам повезло, мимо проходил милиционер, просто мимо, человек в форме, они его увидели и сразу растворились в толпе…»

Кара: «С того дня прошло уже 14 лет, я плохо уже помню все детали, так как за это время проводил разную работу над своей памятью, чтобы забыть, обнулиться.

Была осень, середина сентября, мне вот-вот исполнится 11 лет… В тот учебный год я учился во вторую смену, уроки заканчивались в 16 часов, это были уже глубокие сумерки, включались дрожащие фонари и начинали выть собаки. Я, как и каждый день до, ходил из школы домой не со всеми детьми, а по своей секретной тропинке через сквер. Тогда мне приспичило в туалет, и я побежал в единственный в той округе деревянный с вонючей дыркой… Через мгновение в туалет вломилось огромное тело… Огромная рука схватила меня за шиворот и повернула к себе лицом. Было темно, я ничего не видел, только слышал: «Хочешь жить, будешь делать то, что я скажу…»

Не хочу и не буду описывать то, что я чувствовал тогда. Скажу одно: я желал себе смерти, Бог меня тогда не слышал, а ведь в то время я был за алтарем, послушником.

Далее глыба ненависти повела меня в сторону моего дома, но до дома мы не дошли, меня бросили в машину и увезли на квартиру. Откуда пришлось позвонить маме и сказать, что я у друга… Помню старую кассетную камеру, как она записывала то, что творил этот выродок с моим телом на кровати, помню, как от невыносимой боли бежал на кухню за ножом.

Мама часто спрашивала про ссадины и царапины, мне часто приходилось лгать, что мы опять с ребятами на гаражах прыгали. Помню, как часто я лгал друзьям во дворе, которые не понимали, почему я перестал с ними дружить. Ещё я запомнил передачу, которую смотрела мама с отчимом, она была о пидофилах и самосуде над ними… Отчетливо помню, как мама говорила отчиму, что она бы прилюдно такого гниду на кол посадила, отчим ее поддержал. Поэтому я молчал. Тогда я не хотел, чтобы было больше разбитых жизней, чем есть сейчас. Через полгода все закончилось. Там в постели перед камерой закончилось ударом в яйца так сильно, что он потерял сознание, я не мог сбежать, он всегда прятал ключи. Я сидел в кладовке с кухонным ножом, прижатым к груди, ревел, глотая сопли. Не хочу говорить, что было тогда со мной, но это оказался мой ключ к свободе и к концу унижений…»

Даша: «…Мне 13. Иду по улице с подругой. К нам подходит двое мужчин, один из них — известный фотограф в моем городе. У него модельное агентство. Он очень красиво начинает мне рассказывать о тех возможностях, которые может дать модельный бизнес. Само собой, любая девочка в 13 лет развесит уши и будет слушать. Мы начали общаться. Просто общаться. Он фотографировал меня. В одежде. Без намеков на что-либо. А в один прекрасный день он просто закрыл студию и потащил в кровать, которая стояла за фоном для съемки. Никаких шансов докричаться, никаких шансов вырваться. Это длилось, думаю, дольше, чем полчаса. У него была проблема — он не мог кончить. В принципе.

Полгода запоев украдкой от мамы (до сих пор не понимаю, как у меня это получилось). Признание маме и ее слова: «Плачь тише, а то бабушку разбудишь» и «ну, всякое в жизни бывает, что ж поделаешь»…

«Читать сложно, потому что безысходность. Когда мемориал концлагеря посещаешь — потом выходишь, жрешь в ресторане и радуешься, что все давно закончилось и все все поняли. А тут нет. Не закончилось. Не поняли…» — написал Олег .